Око Сатаны - Страница 61

К оглавлению

61

Глава 29
На подступах к Колизею

И вот он настал — великий день, когда Николай Ветров должен был выйти на арену тюремного Колизея, чтоб отомстить за поруганную честь принявшего мученическую смерть товарища. Это, конечно, было в его глазах чем-то большим, нежели рядовая драка, пускай и при большом скоплении зрителей. Не просто месть честного сидельца за опущенного по беспределу человека. В лице Коли Ветра святой православный витязь выходил на бой со злокозненным черным супостатом, олицетворявшим силы Сатаны. За спиной Николая стояла вся великая Русь. Вся Православная Церковь.

В день поединка Николай проснулся до рассвета и долго лежал на нарах, размышляя о прошлом и будущем. Прошлое… Жизнь, под корень сломанная мерзкими сатанистами — ведь если не они, он не лишился бы близких и не оказался здесь. И будущее… А вот будущего Николай перед собой не видел. Он или погибнет сегодня, или проведет в тюрьме остаток жизни, превратившись в «профессионального» сидельца. После того оскорбления, которое Ветер нанес Пауку в присутствии прочих строителей храма, лидер сатанистов едва ли стал бы его щадить. Сам Николай в случае своей победы также не собирался оставлять Паука в живых.

Да-да, этот гнусный мерзавец, на его взгляд, вполне заслуживал лютой смерти во имя торжества справедливости. Ведь Паук был законченным негодяем, который без малейшего зазрения совести вредил собственной стране! Он был предельно извращенным, аморальным, беспринципным, падшим типом, не обладавшим даже зачатками милосердия и уважения к окружающим. А самое прискорбное — то, что изначально ведь Паук был русским человеком, рожденным во Христе! Какая же злая сила заставила его и ему подобных отвернуться от истинной веры и отдать свои души в загребущие когтистые лапы дьявола? Как бы там ни было, а обратной дороги для этих бывших людей уже не существовало. По мнению Николая Ветрова, у них вообще не было права на то, чтобы жить.

Загрохотало железо двери. Николай встрепенулся. Начинался утренний шмон.

Все как обычно. Но не совсем. Некоторая напряженность вперемешку с предвкушением большой радости витала в затхлом воздухе тюремной камеры. Напряженность была понятна — все-таки, никто не мог предсказать, чем закончится поединок. Ну а радость… В глубине души каждый из честных зеков верил — их человек все-таки одержит победу над главарем беспредельщиков.

Саня Охламошин по такому случаю подвел угольком глаза и накрасил губы кусочком свеклы.

Даже злобные обычно вертухаи были сегодня несколько мягче, нежели всегда. Никто из них даже замечания не сделал «петуху» за его «боевую раскраску». А ведь в любой другой день Охламошин непременно получил бы за такое сапогом промеж ног, да резиновой дубиной по затылку.

После завтрака Николай пошел к храму, чтобы пообщаться с отцом Аристархом и товарищами по стройотряду. Как знать — а вдруг возможность увидеть их выпала ему сегодня в последний раз?

То утро было по-настоящему особенным для всех, для кого слова «Бог» и «Иисус» не были пустым звуком. На территорию колонии доставили купол для свежеотстроенного храма. Его водружение отец Аристарх запланировал на следующий день.

Местные мастера, которых в колонии пребывало не счесть (большинство из них получили свои сроки за «незаконную предпринимательскую деятельность»), предлагали священнику сработать навершие для церкви из дерева, как это делалось на Руси в глубочайшую старину. Но отец Аристарх твердо решил, что над серыми бараками и грязным «плацем» над сторожевыми вышками и хищно поблескивающими рядами колючей проволоки должен возвышаться настоящий, сверкающий сусальным златом купол. Он считал, что только этот волшебный божественный свет может подарить находящимся здесь, изможденным серостью и обреченностью людям (это касалось не только заключенных, но и многих охранников, что несли здесь службу), надежду на настоящее освобождение и духовное просветление. Пожертвований, которые Аристарх и его помощники сумели собрать в окрестных населенных пунктах (не оскудела дающая рука щедрого русского народа!), как раз хватило на то, чтоб заказать в Ростове изготовление позолоченного купола нужных размеров.

Сейчас этот купол, увенчанный высоким, сияющим в солнечных лучах золотым крестом, возвышался в центре стройплощадки. Строительная бригада должна была сегодня возвести вокруг храма леса, по которым планировалось втащить купол наверх. Именно этим и занимались сейчас мужики. А отец Аристарх, как обычно, зорко следил за ходом работ.

— Здравствуй, Николай, — молвил батюшка, завидев подошедшего Ветрова. — Сегодня ответственный день для тебя. Для всех нас.

— Да, — кивнул, поцеловав руку священника, Николай. — Я постараюсь оправдать возложенные на меня ожидания.

— Постой-ка, — нахмурился вдруг Аристарх. — Что это значит — «постараюсь»? Ты просто обязан их оправдать, сын мой! Ты представляешь воинство Христово, ты сегодня — карающая длань господа, и у тебя нет права на поражение! Думал ли ты о том, что может произойти, если победа достанется мерзкому прислужнику Сатаны?

— Нет, — слегка покраснев от смущения, сказал Николай. — Простите, святой отец, об этом я не подумал.

— А надо было! — назидательно приподняв указательный палец, промолвил его духовный наставник. — Что ж, сейчас я расскажу тебе о том, как я себе все это представляю. Если ты сегодня проиграешь, Паук и прочие сатанисты этим не удовлетворятся. Единственный, кто осмелился бросить им открытый вызов, оказался недостаточно силен, — решат они, — а стало быть, остальные и вовсе яйца выеденного не стоят. Да-да, именно так решат эти подлые негодяи, после чего примутся наводить в колонии свои порядки. Прольется много христианской крови, сын мой. Ну а плоды нашего труда, — взглядом отец Аристарх указал на почти достроенный храм, — будут разрушены и втоптаны в грязь обезумевшей дьявольской ордой. Думаю, ты догадываешься, какая судьба ждет меня, если Антихрист все же поднимет свою мерзкую голову. А ведь именно это непременно произойдет, если сегодня вечером ты падешь поверженным на арену Колизея. Не дай Бог, конечно, — священник перекрестился.

61